Социум. Гордиев узел петлей на шее затянулся
Суд уже прошёл, и он оставил истинных наследников мужчины, повесившегося в спальне своей любовницы, без наследства. Впереди рассмотрение апелляционной жалобы в суде высшей инстанции. Но речь сейчас не об этом, не о судебных решениях, которые в любых случаях, даже самых абсурдных, сложно простому человеку оспорить. Поговорим лучше о нас самих, порою невероятно щедрых, порою корыстных донельзя, не всегда отдающих себе отчёт в собственных делах и поступках. Мы же всего-навсего люди, и нам свойственно ошибаться. Только за наши ошибки, к сожалению, нередко расплачиваются самые близкие, самые дорогие, по-настоящему любимые люди.
ТВК-6
0
121
Суд уже прошёл, и он оставил истинных наследников мужчины, повесившегося в спальне своей любовницы, без наследства. Впереди рассмотрение апелляционной жалобы в суде высшей инстанции. Но речь сейчас не об этом, не о судебных решениях, которые в любых случаях, даже самых абсурдных, сложно простому человеку оспорить. Поговорим лучше о нас самих, порою невероятно щедрых, порою корыстных донельзя, не всегда отдающих себе отчёт в собственных делах и поступках. Мы же всего-навсего люди, и нам свойственно ошибаться. Только за наши ошибки, к сожалению, нередко расплачиваются самые близкие, самые дорогие, по-настоящему любимые люди.
Гульзира выросла и десятилетку окончила в Ивановке. Сатбек тоже в соседнем селе рос и учился. Время пришло, и они встретились, полюбили друг друга, поженились, троих детей нарожали и были счастливы. В декабре 82-го сыграли свадьбу, в 84-м у них первый ребёнок родился, в 86-м – второй, в 87-м – третий. Две дочери и сын – вот оно, счастье! А летом 92-го года пошёл в их деревне дождь, и когда радуга взошла над их домом, к домочадцам вместо радости пришла беда и настали для них безнадёжно трудные времена, положившие начало концу их семейного благополучия.
Итак, летом 92-го года пошел в деревне сильный дождь, прохудившаяся крыша не выдержала напористого ливня, и вода хлынула в дом сквозь промокший потолок. Гульзира полезла на крышу, чтобы подставить под струи дождя тазик, но поскользнулась и упала. Да так неудачно, что сломала себе шейный позвонок, и уже не смогла самостоятельно подняться. Думали сначала, что поболит да перестанет. Но когда не перестало, а, наоборот, усилилось, вызвали участкового врача, а тот санавиацию вызвал. На самолёте Гульзиру доставили в областную больницу, где её прооперировали. Несмотря на усилия врачей, молодая женщина так и не выздоровела, получила инвалидность 1-й группы. Ног Гульзира не чувствует, и руки усыхают, и позвоночник как будто чужой. Без посторонней помощи ей теперь никак не обойтись. Но голова всегда оставалась (и теперь остаётся) ясной, обо всех думает, заботится, переживает. Все 23 года, что провела Гульзира в инвалидном кресле, не переставала любить своего Сатбека. И когда завёл он на стороне возлюбленную, отнеслась с пониманием. К тому же, муж после случившегося семью не бросил, с женой не развёлся, помогал, как мог, своим детям, хотя чужим помогал, несомненно, больше.
Назия проживала в городе, у неё было трое детей и свой небольшой бизнес: шмотками торговала в бутике. Это с нею Сатбек познакомился десять лет назад, когда на КамАЗе в город по работе мотался. Стал потихоньку помогать одинокой женщине с тремя детьми, и женщина стала пользоваться его помощью всемерно. За десять лет неофициального проживания с токалкой (второй женой при первом действующем браке) Сатбек открыл свой продуктовый магазин и купил себе машину. А токалке две квартиры купил, одну двухкомнатную, другую четырёхкомнатную, и ещё одну квартиру в Алматы помог приобрести. Ипотеку выплачивал сам, а уже выкупленные квартиры токалка оформляла на себя и тут же передаривала детям (своим, разумеется, а не детям Сатбека). Все трое детей токалки при всесторонней поддержке чужого мужа получили высшее платное образование. Одна дочка умудрилась даже в Америку уехать и заграничный университет окончить. Пока она обучалась, Сатбек ежемесячно собственноручно отправлял студентке деньги. От трёхсот тысяч тенге до шестисот тысяч отправлял он ей. Квитанции – имеются. Их для предоставления судье родственники погибшего Сатбека выкупили у банка. По 500 тенге за каждую квитанцию банк согласился продать (по запросу суда) родственникам. Спасибо, что не по тысяче тенге, не по две тысячи и не по три. В общем, помогал мужик чужим детям. Про своих, правда, тоже не забывал. В 2008-м году перевёз жену вместе с детьми из деревни в город. Дачу для них купил, где они и поселились в маленьком домике из одной комнаты и кухни. «Потерпите, - говорил своей настоящей семье, - немного, всем квартиры куплю, сыну дом построю. Всё у нас ещё будет: и жильё, и деньги, и счастье». Примечательно, что свой магазин Сатбек выстроил рядом с дачным домом, где фактическая его семья проживала, в нескольких шагах буквально от их дома. Сын, который после школы не стал никуда поступать учиться, и работал в том магазине, и жил в подсобке, чтобы не мешать старшей сестре с двумя её малолетними детьми, которая за мамой ухаживает. Вторая сестра вышла замуж и в другой город переехала, а не переехала бы, так и ей пришлось бы ютиться в однокомнатном домике.
В конце ноября 2014-го года дочка, родившая Сатбеку двух внучек, которых он обожал, нарадоваться на них не мог, обратилась к отцу за помощью: «Пап, займи немного денег, мама пенсию скоро получит, и мы всё отдадим». И он впервые в жизни отказал в просьбе. Раньше сам денег давал при всяком удобном случае без отдачи, а теперь так сказал: «Даже 200 тенге, дочка, у меня нет, всё Назия забирает». А спустя несколько дней сам позвонил родственникам, лично жене позвонил с такой просьбой: «Скоро Назия с документами к тебе подъедет, не подписывай ничего…».
Дело в том, что Назия, с помощью чужого мужа дочек выучившая, три квартиры приобретшая (две Сатбек в Семее купил, одну она сама в Алматы купила, да ещё одна у неё была всегда), сосредоточила интерес на магазине Сатбека. Потому что у него ничего не должно быть, а всё должно быть только у неё. Она бы и не спрашивала ни у кого разрешения, продала бы давно магазин, глазом бы не моргнула. Но магазин оформлен был на него, а он же ещё и женат, стало быть, согласие жены необходимо на продажу, её подпись на соответствующих документах стоять должна. Назия и в самом деле приехала очень скоро после звонка Сатбека. Гульзира ничего не подписала, и та уехала ни с чем. Хотя она предлагала взамен подписи комнату в общежитии, которая помимо четырёх благоустроенных квартир у неё тоже есть. Что происходило между любовниками в последующие несколько дней, доподлинно известно разве только самой Назие. Сначала это ещё и Сатбеку было известно, но 6-го декабря, в день свадьбы с Гульзирой, 32 года назад состоявшейся, он повесился в спальне у токалки. На ручке от шкафа он повесился, прямо в верхней одежде, в шубе, шапке и ботинках. Назия только утром его труп обнаружила и вызвала полицию. Говорит, спала в другой комнате, как всё произошло и почему – не знает.
Пока настоящая семья, жена и дети, по Сатбеку горевала, токалка, которая настоящая бизнесменша и поэтому некогда ей долго горевать, продолжила бизнес возлюбленного, стала продуктами, уже давно в магазин завезёнными, торговать. И теперь само собой так думается, что повесился Сатбек именно потому, что он решил основательно родной семье помочь, дом для сына строить собрался и магазин ему хотел передать, а это в планы токалки ну никак не входило. А вот воспользоваться всем, что у него есть, - входило в планы. Именно поэтому не стала женщина долго горевать, а стала торговать продуктами, которые Сатбек в свой магазин, прежде чем повеситься, завёз. Однако два месяца спустя после смерти Сатбека настоящая его семья и настоящие наследники, жена и дети, решили забрать у токалки то немногое, что им по праву принадлежит: магазин, машину и дачный участок, на котором он дом для сына строить собирался. Наследники обратились в суд с иском к токалке, чтобы та отдала им документы на дачный участок, магазин и машину. А токалка в свою очередь встречное заявление в суд подала, попросила признать магазин, дачу и машину, принадлежащие по документам Сатбеку, их общим (нажитым сообща) имуществом и – выиграла! Таким образом, дети и официальная жена покойного не только без отца и мужа остались, но и без наследства. И жить им теперь негде, и работать, получается, тоже негде, и надеяться не на что. Но они всё же надеются. Подали апелляционную жалобу в областной суд и в торжество справедливости веруют. То есть история целиком и полностью ещё не закончилась. Одно только теперь и понятно: прикованной к инвалидной коляске Гульзире жить негде, и помочь ей некому, наоборот, она из своей пенсии в тридцать тысяч тенге детям помогает и внукам, без отца и без дедушки оставшимся.
Да, вот ещё что: 60 лет было Сатбеку, когда он добровольно расстался с жизнью, а вместе с нею и с мечтой купить квартиру Гульзире, сыну дом построить, дочерям помочь встать крепко на ноги. Впрочем, и теперь были бы они бесконечно признательны судьбе, если бы получили возможность продолжить его дело, которое он ради них задумал, когда магазин рядом с их домом построил. Глядишь, всё бы получилось у поднаторевшего уже в отцовском бизнесе сына, и дом бы он со временем построил, и матери бы помог. Впереди суд высшей инстанции, который рассмотрит апелляционную жалобу оставшихся без наследства наследников. Остаётся надеяться, что он очень правильно всё рассмотрит и поистине справедливое решение вынесет.
Наталья ДРОЗДЕЦКАЯ
Гульзира выросла и десятилетку окончила в Ивановке. Сатбек тоже в соседнем селе рос и учился. Время пришло, и они встретились, полюбили друг друга, поженились, троих детей нарожали и были счастливы. В декабре 82-го сыграли свадьбу, в 84-м у них первый ребёнок родился, в 86-м – второй, в 87-м – третий. Две дочери и сын – вот оно, счастье! А летом 92-го года пошёл в их деревне дождь, и когда радуга взошла над их домом, к домочадцам вместо радости пришла беда и настали для них безнадёжно трудные времена, положившие начало концу их семейного благополучия.
Итак, летом 92-го года пошел в деревне сильный дождь, прохудившаяся крыша не выдержала напористого ливня, и вода хлынула в дом сквозь промокший потолок. Гульзира полезла на крышу, чтобы подставить под струи дождя тазик, но поскользнулась и упала. Да так неудачно, что сломала себе шейный позвонок, и уже не смогла самостоятельно подняться. Думали сначала, что поболит да перестанет. Но когда не перестало, а, наоборот, усилилось, вызвали участкового врача, а тот санавиацию вызвал. На самолёте Гульзиру доставили в областную больницу, где её прооперировали. Несмотря на усилия врачей, молодая женщина так и не выздоровела, получила инвалидность 1-й группы. Ног Гульзира не чувствует, и руки усыхают, и позвоночник как будто чужой. Без посторонней помощи ей теперь никак не обойтись. Но голова всегда оставалась (и теперь остаётся) ясной, обо всех думает, заботится, переживает. Все 23 года, что провела Гульзира в инвалидном кресле, не переставала любить своего Сатбека. И когда завёл он на стороне возлюбленную, отнеслась с пониманием. К тому же, муж после случившегося семью не бросил, с женой не развёлся, помогал, как мог, своим детям, хотя чужим помогал, несомненно, больше.
Назия проживала в городе, у неё было трое детей и свой небольшой бизнес: шмотками торговала в бутике. Это с нею Сатбек познакомился десять лет назад, когда на КамАЗе в город по работе мотался. Стал потихоньку помогать одинокой женщине с тремя детьми, и женщина стала пользоваться его помощью всемерно. За десять лет неофициального проживания с токалкой (второй женой при первом действующем браке) Сатбек открыл свой продуктовый магазин и купил себе машину. А токалке две квартиры купил, одну двухкомнатную, другую четырёхкомнатную, и ещё одну квартиру в Алматы помог приобрести. Ипотеку выплачивал сам, а уже выкупленные квартиры токалка оформляла на себя и тут же передаривала детям (своим, разумеется, а не детям Сатбека). Все трое детей токалки при всесторонней поддержке чужого мужа получили высшее платное образование. Одна дочка умудрилась даже в Америку уехать и заграничный университет окончить. Пока она обучалась, Сатбек ежемесячно собственноручно отправлял студентке деньги. От трёхсот тысяч тенге до шестисот тысяч отправлял он ей. Квитанции – имеются. Их для предоставления судье родственники погибшего Сатбека выкупили у банка. По 500 тенге за каждую квитанцию банк согласился продать (по запросу суда) родственникам. Спасибо, что не по тысяче тенге, не по две тысячи и не по три. В общем, помогал мужик чужим детям. Про своих, правда, тоже не забывал. В 2008-м году перевёз жену вместе с детьми из деревни в город. Дачу для них купил, где они и поселились в маленьком домике из одной комнаты и кухни. «Потерпите, - говорил своей настоящей семье, - немного, всем квартиры куплю, сыну дом построю. Всё у нас ещё будет: и жильё, и деньги, и счастье». Примечательно, что свой магазин Сатбек выстроил рядом с дачным домом, где фактическая его семья проживала, в нескольких шагах буквально от их дома. Сын, который после школы не стал никуда поступать учиться, и работал в том магазине, и жил в подсобке, чтобы не мешать старшей сестре с двумя её малолетними детьми, которая за мамой ухаживает. Вторая сестра вышла замуж и в другой город переехала, а не переехала бы, так и ей пришлось бы ютиться в однокомнатном домике.
В конце ноября 2014-го года дочка, родившая Сатбеку двух внучек, которых он обожал, нарадоваться на них не мог, обратилась к отцу за помощью: «Пап, займи немного денег, мама пенсию скоро получит, и мы всё отдадим». И он впервые в жизни отказал в просьбе. Раньше сам денег давал при всяком удобном случае без отдачи, а теперь так сказал: «Даже 200 тенге, дочка, у меня нет, всё Назия забирает». А спустя несколько дней сам позвонил родственникам, лично жене позвонил с такой просьбой: «Скоро Назия с документами к тебе подъедет, не подписывай ничего…».
Дело в том, что Назия, с помощью чужого мужа дочек выучившая, три квартиры приобретшая (две Сатбек в Семее купил, одну она сама в Алматы купила, да ещё одна у неё была всегда), сосредоточила интерес на магазине Сатбека. Потому что у него ничего не должно быть, а всё должно быть только у неё. Она бы и не спрашивала ни у кого разрешения, продала бы давно магазин, глазом бы не моргнула. Но магазин оформлен был на него, а он же ещё и женат, стало быть, согласие жены необходимо на продажу, её подпись на соответствующих документах стоять должна. Назия и в самом деле приехала очень скоро после звонка Сатбека. Гульзира ничего не подписала, и та уехала ни с чем. Хотя она предлагала взамен подписи комнату в общежитии, которая помимо четырёх благоустроенных квартир у неё тоже есть. Что происходило между любовниками в последующие несколько дней, доподлинно известно разве только самой Назие. Сначала это ещё и Сатбеку было известно, но 6-го декабря, в день свадьбы с Гульзирой, 32 года назад состоявшейся, он повесился в спальне у токалки. На ручке от шкафа он повесился, прямо в верхней одежде, в шубе, шапке и ботинках. Назия только утром его труп обнаружила и вызвала полицию. Говорит, спала в другой комнате, как всё произошло и почему – не знает.
Пока настоящая семья, жена и дети, по Сатбеку горевала, токалка, которая настоящая бизнесменша и поэтому некогда ей долго горевать, продолжила бизнес возлюбленного, стала продуктами, уже давно в магазин завезёнными, торговать. И теперь само собой так думается, что повесился Сатбек именно потому, что он решил основательно родной семье помочь, дом для сына строить собрался и магазин ему хотел передать, а это в планы токалки ну никак не входило. А вот воспользоваться всем, что у него есть, - входило в планы. Именно поэтому не стала женщина долго горевать, а стала торговать продуктами, которые Сатбек в свой магазин, прежде чем повеситься, завёз. Однако два месяца спустя после смерти Сатбека настоящая его семья и настоящие наследники, жена и дети, решили забрать у токалки то немногое, что им по праву принадлежит: магазин, машину и дачный участок, на котором он дом для сына строить собирался. Наследники обратились в суд с иском к токалке, чтобы та отдала им документы на дачный участок, магазин и машину. А токалка в свою очередь встречное заявление в суд подала, попросила признать магазин, дачу и машину, принадлежащие по документам Сатбеку, их общим (нажитым сообща) имуществом и – выиграла! Таким образом, дети и официальная жена покойного не только без отца и мужа остались, но и без наследства. И жить им теперь негде, и работать, получается, тоже негде, и надеяться не на что. Но они всё же надеются. Подали апелляционную жалобу в областной суд и в торжество справедливости веруют. То есть история целиком и полностью ещё не закончилась. Одно только теперь и понятно: прикованной к инвалидной коляске Гульзире жить негде, и помочь ей некому, наоборот, она из своей пенсии в тридцать тысяч тенге детям помогает и внукам, без отца и без дедушки оставшимся.
Да, вот ещё что: 60 лет было Сатбеку, когда он добровольно расстался с жизнью, а вместе с нею и с мечтой купить квартиру Гульзире, сыну дом построить, дочерям помочь встать крепко на ноги. Впрочем, и теперь были бы они бесконечно признательны судьбе, если бы получили возможность продолжить его дело, которое он ради них задумал, когда магазин рядом с их домом построил. Глядишь, всё бы получилось у поднаторевшего уже в отцовском бизнесе сына, и дом бы он со временем построил, и матери бы помог. Впереди суд высшей инстанции, который рассмотрит апелляционную жалобу оставшихся без наследства наследников. Остаётся надеяться, что он очень правильно всё рассмотрит и поистине справедливое решение вынесет.
Наталья ДРОЗДЕЦКАЯ
